Выставка проходит в ЦСИ «Заря».
Вся тотальная инсталляция «Хрустальный тигр», которую во владивостокском центре современного искусства «Заря» представила арт-группировка ЗИП (Краснодар), по-разному раскрывает понятие изоляции. Об этом на авторской экскурсии по инсталляции рассказала ее куратор Елена Ищенко.
Тотальная инсталляция группировки ЗИП «Хрустальный тигр» открылась в «Заре» 27 января. Её частями стали экспозиция в одном из выставочных пространств центра «Заря», уличная скульптура на территории фабрики, а также сооружение «бара» совместно с московским ночным клубом Untitled. Проект продлится до 11 марта.
«Хрустальный тигр» — это интерактивная тотальная инсталляция, которая заимствует название у единственного в Приморской игровой зоне казино. В пространстве «Хрустального тигра» всё наделено двойным значением. В основе инсталляции — знаковая система, шифр, ключом к которому становится сам Владивосток — город, сочетающий в себе приметы Европы и Азии, китайский курорт и русский Сан-Франциско, огромный международный порт и закрытая в прошлом территория.
В субботу, 27 января, куратор Елена Ищенко и художники Евгений Римкевич и братья Василий и Степан Субботины рассказали посетителям «Зари» о «Хрустальном тигре».
Елена Ищенко: "Наша выставка «Хрустальный тигр» начинается еще в читальном зале центра «Заря». Днем он работает в обычном режиме, а вечером здесь проходят вечеринки. «Почему выставка называется „Хрустальный тигр“? Как сложить в одном пространстве, в одной инсталляции все те концепты, значения. символы Владивостока, про которые нам рассказывали, про которые мы читали в исторических хрониках и новостных сводках? Мы пытались все это сложить вместе, и тигр стал таким собирающим символом всех этих значений — символ города, символ единственного казино в игорной зоне „Приморье“, символ случайности, игры, с которыми непосредственно связано казино. И образ традиционной японской татуировки. Это и китайский символ... Самые разные образы сложились под знаком хрустального тигра.
В целом вся эта инсталляция работает, как перевертыш. Вы заходите в нее и сразу попадаете в самую глубь. Вы не попадаете в следующий выставочный зал».
Евгений Римкевич: «Первая часть инсталляции — это туалет. В работе над ней помогли впечатления от посещения бомбоубежища под центром „Заря“. Бункер дает ощущение изоляции, при этом уборная символизирует момент очищения от чего-то извне, чтобы попасть в следующую зону, которая представляет собой игровую комнату казино и является аллюзией на заведение в игорной зоне. Здесь представлены карты, которые мы специально изготовили для инсталляции, на них — графические работы, созданные в Краснодаре. В этих картах есть свои определенные масти, как в колоде. В качестве мастей используются иголки („Заря“ располагается на территории бывшей швейной фабрики), креветка (Владивосток — город, где расположен крупный рыбный порт), русалка (как символ мореходства) и хрусталь (отсылка к казино „Хрустальный тигр“)».
Елена Ищенко: «Фактически это такая знаковая система, которая складывается в определенную мифологию. Как может быть выражена мифология? Здесь она выражена в картах. Это абсолютно вымышленная история какого-то города или изолированного пространства, где главным символом является хрустальный тигр».
Евгений Римкевич: «Вся эта история не пытается претендовать на какую-то объективность, это именно мифология и наш взгляд извне».
Степан Субботин: «Нам очень важно было поработать с архитектурой инсталляции. Мы долго изучали много разных кафе китайской кухни, нам хотелось создать такое пространство, чтобы оно было между „евроремонтом“ и чем-то незаконченным, некую легкость. Вот здесь обои не приклеены специально... Здесь сочетание разных материалов. Обшитые стулья, стол, покрытый китайской же пленкой. Специально оставлены фанера и гипсокартон (при этом все материалы были куплены на китайском рынке — примечание Prim.News)... Эту инсталляцию хотелось сделать так, чтобы она была соразмерна человеческим пропорциям, масштабу, чтобы она была достаточно „тоталитарной“: ты входишь, сразу попадаешь в туалет и ты можешь пройти выставку, только посетив все комнаты, ты не можешь как-то обойти ее.
Манекены, которые установлены в комнате, где выполняются татуировки, тоже были найдены в бомбоубежище. Это манекены для пошива одежды для „нормальных“ людей с традиционной, не модельной, комплекцией тела. Ранее проходил мастер-класс с участием детей, которые рисовали эскизы для татуировок. Позже из закрепили на манекенах с помощью специальных булавок, которые используются в швейном деле. Для инсталляции был подготовлен каталог татуировок».
Елена Ищенко: «Вся эта инсталляция — с одной стороны, про транзитность, что ты проходишь насквозь, с другой стороны, это история про изоляцию и ее вынужденность, что ты не можешь никуда свернуть... А тюрьма, с которой связана комната татуировщика, это одно из таких сообществ, где рождается своя знаковая система, и поэтому эстетика, в которой сделаны эти рисунки-эскизы, и сама тема татуировки отсылает к теме тюрьмы как изолированного сообщества. И образ татуировщика тут очень важен, потому что нанося на твое тело какой-то знак, он причисляет тебя к какому-то сообществу».
Степан Субботин: «Впрочем, в большей степени работы из нашего каталога татуировок — про свободу... Конструкция этого помещения чем-то напоминает парник или современную пристройку к зданию, обычно стеклянную. Она полупрозрачная, несмотря на то, что есть возможность посмотреть, что происходит вокруг, ты все равно находишься внутри.
В следующей комнате должен находиться один человек. Он может либо спать на кровати, либо сидеть за компьютером, подключенным к Интернету. При этом одна из стен выкрашена в цвет моря (небольшие размеры комнаты и простота напоминают об архитектурном модернизме, одним из основных принципов которого является рациональный подход к решению внутренних пространств и отсутствие тенденций украшательства — примечание Prim.News)».
Елена Ищенко: «Эта комната может напомнить о таком „владивостокском“ явлении, как гостинки, массовом жилье для людей, которые в большинстве своем живут в одиночестве: это маленькая квартира, предназначенная для одного человека. Также это рассказ про добровольную изоляцию. Вообще в целом вся инсталляция по-разному раскрывает понятие изоляции.
Практически со всеми объектами инсталляции можно взаимодействовать, за исключением туалета. И практически везде можно встретить главный символ — хрустальный тигр, как и уссурийского тигра во Владивостоке в виде скульптур, герба на здании городской администрации и так далее».
Степан Субботин: «Когда мы выходим из пространства инсталляции, мы можем увидеть всю конструкцию снаружи. Там она очень жестко вела нас по одному пути, а здесь мы видим то, что она „слеплена“ из разных материалов, что она очень простая, скреплена „палочкой и веревочкой“. Ее можно обойти с двух сторон, посмотреть, как смотрится этот „парник“. И сейчас мы понимаем, что свободны. На наш взгляд, выйдя из пространства инсталляции, зритель понимает, что все это лишь условные комнаты... Мы хотели, чтобы зритель в конце мог посмотреть на эту систему (инсталляцию) глазами наблюдателя, а не участника».
Елена Ищенко: «Выходя из пространства „Хрустального тигра“, ты попадаешь из комнат с условными героями снова в выставочное пространство. И видя эти комнаты со стороны, уже можно смотреть на них не изнутри, как на какую-то ситуацию, в которой художники предлагают поучаствовать, а как на некий объект. Есть возможность посмотреть, из чего это сделано, как это сделано. Это еще интересно в контексте того, как в принципе работает искусство в выставочном пространстве. Обычно ты приходишь на выставку и попадаешь в выставочный зал, изначально оценивая его как выставочный зал. А здесь обратная ситуация: ты заходишь и сразу попадаешь внутрь работы, истории, которая весьма жестко выстраивает твои взаимоотношения с этим пространством. Оно узкое, небольшое. А уже потом ты выходишь в выставочное пространство».
Подробнее о тотальной инсталляции «Хрустальный тигр» читайте здесь.
